Почти в каждом коллективе есть свой герой, свой Василий Теркин. Вот и в нашем служил такой сержант. Звали его Павел, фамилия была самая простая – Шипилов. Кличка имелась вполне созвучная – «Шипа». Однако называли сержанта каждый по-своему. Кто – «Паша», кто «Шипа», а кто-то ласково – «Шипочка».
Паша был чем-то вроде талисмана нашего отдела. За годы работы он прошел, наверное, все службы, которые имелись в отделе: крутил «баранку» в уголовном розыске, доставлял пьяных граждан в медицинский вытрезвитель и даже стоял на трассе у поста ДПС с полосатой палкой, тормозя нарушителей скоростного режима. Не смотря на то, что Шипа неплохо выполнял свои обязанности, ни на одном месте долго не задерживался. Причина вечного кочевания была одна: неумеренность в употреблении спиртных напитков.
Случая, чтобы Шипа мог не выйти на работу по причине пьянства, не бывало. Однако крепко принимавший на грудь сотрудник не вызывал у начальства чувства восторга, поэтому при любой возможности «сбагрить» в другое подразделение, его незамедлительно переводили с места на место. Шипа не унывал, и с одинаковой степенью рвения нес службу как на улицах города, охраняя общественный порядок, так и дорогах. Делал он это всегда весело, легко и как-то беззлобно. Но личный состав отдела любил Шипу вовсе не поэтому.
У Шипилова имелось патологическое свойство влипать в самые дурацкие истории. Содержание этих историй мгновенно становилось достоянием всего отдела милиции, и в дальнейшем бережно передавалось из поколения в поколение, превращаясь в милицейский фольклор. Причем, никаких цветистых дополнений и домыслов не требовалось, поскольку Шипа ухитрялся попадать в такие анекдотические ситуации, какие придумать было попросту невозможно.
Вот, к примеру, история, которая случилась на заре служебной карьеры, когда Шипа находился в должности милиционера ППС. Как и положено, он добросовестно патрулировал улицы города. На беду, его внимание привлек некий гражданин, разместившийся в сугробе. Шипилов поспешил к нарушителю, чей внешний вид, несомненно, оскорблял нравственность трезвого населения. Подойдя ближе, заметил, что мужик лежал бездыханным, по-видимому, давно замерзнув на нешуточном холоде. Не полагаясь на внешние признаки смерти, Шипа добросовестно взял мужика за руку, желая проверить наличие пульса. Кисть была одеревенелой и на ощупь ледяной.
Сообщив по рации в дежурную часть о случившемся, он присел рядом с покойником и, не теряя времени даром, стал заполнять бланк направления в морг. Вскоре подъехала труповозка, и Паша ловко забросил безжизненное тело в кузов. Направление на вскрытие, свернутое в трубочку, он, не найдя более подходящего места, засунул покойнику в сведенные судорогой пальцы.
На следующее утро разразился безобразный скандал. Пришедший в больницу медицинский персонал был ошарашен стуком и дикими криками, раздававшимися со стороны морга. Когда двери помещения открылись, то из покойницкой выскочил взъерошенный, но совершенно живой гражданин, огласивший окрестности нечеловеческими воплями.
Как впоследствии выяснилось, мужик, подобранный Шипой на улице и принятый им за покойника, действительно заснул в сугробе, напившись до состояния невменяемости. По дороге домой автопилот, видимо, полностью отказал, вследствие чего нетрезвый гражданин упал в сугроб, где и затаился. Шипа, оказавшийся на месте происшествия, совершил, выражаясь юридическим языком, классическую ошибку в объекте, когда решил проверить пульс на руке, которая, как оказалось, рукой вовсе и не являлась. Шипа искал пульс … на протезе, изготовленном весьма реалистично.
Придя в себя на утро в незнакомом помещении, алкоголик с удивлением обнаружил в фальшивых пальцах документ. Ознакомившись с его содержанием, согласно которому он в обязательном порядке должен был подвергнуться вскрытию, мужик огляделся по сторонам. Вскоре он сообразил, что соседи, молчаливо лежавшие рядом с ним, вовсе не спят. Осознание жестокой истины придало инвалиду небывалые силы, благодаря которым его вопли вскоре и были услышаны медиками, явившимися на работу.
Начальник отдела устроил Пашке жестокую выволочку, после чего с позором изгнал из кабинета. Потом полковник долго хохотал, укрывшись за веером должностных циркуляров.
С кем могло такое произойти? Только с Пашкой Шипиловым, который с огорчением разводил руками и восклицал:
- Ну, откуда я мог знать, что у него протез?!..
Каких только приключений не случалось с ним за те десять лет, которые мы прослужили в одном отделе, в какие дикие передряги он не влипал. Как-то раз после дежурства он в непотребном виде попался на глаза начальству. На приказ немедленно писать рапорт на увольнение, безропотно подчинился.
С рапортом, имевшим резолюцию «рассчитать», Шипа мгновенно скрылся в бухгалтерии, после чего с полными карманами денег, очень довольный, отправился домой. Через месяц он, как ни в чем ни бывало, вернулся на службу.
На вопросы товарищей Шипа скромно ответил:
- Так я вместо рапорта на увольнение, рапорт на отпуск написал. Я не виноват, что начальник не смотрел то, что подписывал.
Словом, время от времени, сержант Шипилов повергал коллег в изумление, попадая в истории, которые сначала передавались из уст в уста, а позднее занимали достойное место в анналах местного отдела. Но одна из последних – история про «три семерки», пошла гулять по всей области. Я ничуть не удивилась, когда мне ее рассказали корчившиеся от смеха сотрудники ДПС, дежурившие на границе с Казахстаном.
А дело было так: сержант Шипилов, в очередной раз сменивший должность с водителя дежурной части на должность постового КПМ, как всегда, не своей воле, расстраиваться не собирался. Тем более что ничего нового в этой работе, для него не было. Пару лет назад он уже стоял на трассе и махал «волшебной» палочкой, наводя порядок на дорогах.
Однако кое-что, видимо, он все-таки из новшеств не знал, поэтому, когда увидел несущийся на предельной скорости новенький «Мерс», решительно вышел на разделительную полосу и перекрыл движение. Дорогая тачка остановилась возле сержанта, как вкопанная. Кто находился внутри, он рассмотреть не мог, так стекла у «Мерса» были затонированы не только сзади и с боков, но даже и спереди.
«Что за крендели?» – Не успел подумать Шипилов, как задняя дверь автомобиля приоткрылась и показалась штанина цвета «хаки». Вдоль штанины, к ужасу сержанта, тянулся широкий лампас красного цвета.
Через минуту перед взором бдительного сержанта выросла огромная фигура, затянутая в генеральский китель и фуражку, сиявшую металлическими накладками. Глаза обладателя кителя, размещавшиеся непосредственно под козырьком головного убора, изготовленного явно по спецзаказу, сверкали непередаваемым бешенством.
Шипа, бесстрашно прошедший мясорубку локальных войн на Кавказе, мгновенно взмок под форменной курткой, как мышь. Собрав остатки сознания, которое готово было покинуть его в любую минуту, он приставил руку к каске и отрапортовал:
- Здравия желаю, товарищ генерал! Сержант милиции Шипилов! Выполняю поставленную задачу по охране общественного порядка и безопасности движения на вверенном мне посту!
Генерал заложил руки в карманы, важно покачался с носка на пятку и гаркнул хорошо поставленным командирским басом на весь бор, окружавший трассу с обеих сторон:
- Мать-перемать, тудыть-растудыть! Ты что, мать-перемать, сержант, не видишь, кого останавливаешь?!! Ты глаза разуй, когда своей палкой во все стороны машешь!!! Ты номера на моей машине видел? Ты знаешь, что это за номера, оглобля тебе в дышло?!!
Шипилов на ослабевших ногах подошел к бамперу и вежливо осмотрел фасад «Мерседеса», где на регистрационном номере красовалось три цифры «семь».
- Я тебя спрашиваю, сержант, ты знаешь, что означает номер на моей машине – три семерки?!! – Снова гаркнул генерал.
Пашу внезапно осенило:
- «Три семерки»? Портвейн, что ли, товарищ генерал?
Высокий начальник поперхнулся на полуслове. Отойдя от шока, вызванного неожиданным ответом милиционера, он в сердцах сплюнул. Оскорбленный до глубины души, хлопнув дверьми машины, генерал исчез в чреве «Мерса», который, взревев, за секунды превратился на горизонте в темную точку …
История эта в свое время наделала много шума. Генерал, правда, никуда жаловаться не стал. Но и тайной для руководства отдела происшествие с «тремя семерками» не стало. Наказывать, понятное дело, Шипилова не стали. Как говорится, какой вопрос, такой и ответ.
По какой причине Павел постоянно умудрялся попадать в подобные ситуации, ответить не рискнул бы никто. Но факт оставался фактом: к нему их притягивало, как к магниту. Кстати, работать с ним было одно удовольствие: надежный, рассудительный, спокойный парень. Встречая на улице, я всегда радостно тяну ему руку и говорю:
- Здорово, Паша! Ну, как дела? Что у тебя нового?
И будьте уверены: еще одна удивительная история не замедлит себя ждать.
Комментариев нет:
Отправить комментарий